Пенсионерку Галину Дербыш власти Беларуси обвинили в "попытке захвата власти" и приговорили к 20 годам лишения свободы. Сама женщина до сих пор не понимает, в чем именно ее обвинили. По ее словам, единственное, что ей вменили — то, что однажды в ее доме переночевали фигуранты "дела Автуховича", которых также обвинили в заговоре против Лукашенко и попытке захвата власти в Беларуси.
11 сентября 2025 года Дербыш была освобождена из колонии, где отбывала срок, в результате переговоров белорусских властей с представителями администрации США. Галина была в составе группы из более чем 50 белорусских политзаключённых, которых выпустили из тюрем и колоний и принудительно выслали из Беларуси в Литву. При этом у пенсионерки отобрали белорусский паспорт: сейчас она находится в европейской стране с одной лишь справкой на руках, и, по ее словам, не знает, что ей дальше делать: как жить вне Беларуси, она пока не представляет.
В интервью белорусской службе Радио Свобода Галина Дербыш рассказала, как оказалась втянутой в дело о "захвате власти" и как готовилась умереть в тюрьме.
"Позвонил Автухович. Спросил: "Я буду в Гродно по делам. Можно у вас переночевать?"
Галина Дербыш родом из деревни Обухово под Гродно. Ей 64 года, она всю жизнь проработала бухгалтером в колхозе: "Через мои руки прошло столько денег! Но я никогда ничего не воровала — ни у народа, ни у государства", — подчеркивает женщина. В селе Дербыш называли "Матерью Терезой" — за то, что спасала бездомных кошек и собак и помогала людям решать их проблемы. Дербыш также с 2010 года была наблюдателем на белорусских выборах.
После автокатастрофы в начале 2000-х Галине дали вторую группу инвалидности. Вместе с мужем они построили собственный дом, у них есть дети и внуки.
Она рассказывает, что причиной её задержания стало то, что однажды, осенью 2020 года, она позволила троим мужчинам у неё переночевать.
"Мне позвонил Николай Автухович. Спросил: "Я буду в Гродно по делам. Можно у вас переночевать?" Я говорю: "Хорошо". Подумала, что ничего страшного, дом большой, места хватит", — вспоминает она.
Среди ночевавших у нее мужчин был не только сам Николай Автухович, но также Павел Сава, который впоследствии также стал фигурантом "дела Автуховича". Настоящее Время уже рассказывал об их деле: Лукашенко утверждал, что его якобы хотели "устранить" во время парада в Минске 9 мая. Заговорщики якобы решили напасть на кортеж и даже купили гранатометы, а затем планировали "нейтрализовать мобильные силовые структуры, занять важные государственные здания в Минске и объявить режим смены власти". При этом главным исполнителем преступления должен был стать, по версии ОНТ и КГБ, именно пенсионер Николай Автухович.
В тот вечер, когда гости у нее ночевали, рассказывает Галина, она впервые лично встретилась с Автуховичем: до этого они просто дружили в Facebook. Дербыш рассказывает, что Николай публиковал посты об "афганцах" (он сам был ветераном войны в Афганистане), а она их комментировала, потому что уважает "афганцев".
Когда мужчины были у неё в гостях, по её словам, они не обсуждали ни планы захвата власти, ни что-то подобное.
Через месяц после этой встречи, в декабре 2020 года Дербыш задержали и предъявили ей обвинения — в "участии в преступной организации", "акте терроризма" и "попытке захвата государственной власти неконституционным путём".
"Я никогда этот день не забуду", — говорит Дербыш о дне своего ареста. Силовики, по ее словам, ворвались к ней в дом в Обухове 10 декабря. Это произошло вечером, когда она пила чай на кухне и собиралась выйти во двор покормить животных. В дверь постучали: это были люди в штатском.
"Я открываю дверь, и в дом вбегают пять-шесть человек", — вспоминает собеседница Радио Свобода.
Дербыш привезли в отделение Комитета государственной безопасности в Гродно. За что ее задержали, ей сначала не сообщили, причину она поняла лишь позже, на допросе. Среди обвинений, которые белорусские силовики предъявили "группе Автуховича", был поджог нескольких автомобилей и домов силовиков в Гродно и Волковыске. Одним из доказательств вины Галины Дербыш в связи с этими поджогами стал чек с заправки под Волковыском, где она заправляла машину в сентябре, за два месяца до задержания: он был найден ее в мусорном баке во время обыска.
Галина объясняет, что в это время погибла ее кавказская овчарка. Они нашли щенка той же породы в Каменецком районе Брестской области и поехали за ним в деревню, где жили продавцы, а по дороге они остановились заправиться возле Волковыска. Она не понимает, почему чек был приобщен к уголовному делу. Обвинения, предъявленные Автуховичу, ей также кажутся выдуманными.
"Как мог 60-летний мужчина, пенсионер, инвалид второй группы, не имея ничего, стать террористом? — рассуждает она. — Да если бы я совершила такое предательство, я бы не ждала, не сидела бы двадцать дней. Если бы у меня был паспорт, польское гражданство, я бы уехала".
Дербыш говорит, что следователь, который вел ее дело, предложил ей дать ложные показания об Автуховиче, а в обмен на них пообещал переквалифицировать ее дело на "хулиганство", за что она получила бы гораздо более мягкое наказание. Галина отказалась оболгать знакомого. Тогда на нее начали давить:
"Первые два дня мне вообще не давали есть. Также не давали никаких порошков (лекарств, которые женщине нужно принимать регулярно — ред.). Я теряла сознание, но меня все равно меня таскали на допросы", — рассказывает пенсионерка.
Галину тогда содержали в следственном изоляторе КГБ, расположенном на территории Гродненской тюрьмы. В мае 2021 года её на 14 месяцев поместили в одиночную камеру. Собеседница поясняет, что для неё пребывание в "одиночной камере" возможно было даже лучше, чем нахождение в камере, где много курили.
"Я до сих пор не знаю, что я сделала, чтобы неконституционно захватить власть", — улыбается Галина. Она считает, что ее посадили в тюрьму следователи, которые просто хотели сделать карьеру и получить награды за раскрытие "террористической ячейки".
"Им нужно было кого-то посадить. И им нужна была сенсация. Им звёзды на погоны пришивают, так что им плевать на всех", — замечает она в адрес силовиков.
Суд в Беларуси приговорил Галину по "делу Автуховича" к 20 годам лишения свободы. Других обвиняемых по этому делу также приговорили к срокам до 25 лет.
"Я стала "врагом народа", — говорит Дербыш по поводу своего приговора.
"В тюрьме друзей не бывает: тебя всё равно предадут"
Пенсионерка провела за решёткой почти пять лет и признаётся, что готовилась умереть в тюрьме.
"Из-за здоровья я бы наверное продержалась там только год-два. У меня совсем нет здоровья. Оно и так было слабым, а после этих пыток и вовсе пропало", — говорит пенсионерка. Она рассказывает, что когда ее держали в тюрьме, у нее из-за приёма некачественных лекарств сильно увеличилась печень, а также появились проблемы с позвоночником и поджелудочной железой.
Пенсионерка надеялась, что её освободят досрочно, до истечения двадцатилетнего срока, возможно, как гражданку Польши. Но если бы её не освободили, признается она, она всерьез думала над тем, как покончить жизнь самоубийством. Одним из вариантов было как раз прекратить приём жизненно необходимых ей лекарств.
Помимо двадцати лет лишения свободы, Дербыш присудили также выплатить компенсацию "материального и морального ущерба". силовикам, чьему имуществу подсудимые якобы нанесли ущерб. Сумма была для нее значительной, около 30 тысяч белорусских рублей (около $10 тыс.). Галина утверждает, что выплатила ее целиком.
Отбывать наказание Дербыш отправили в женскую колонию №4 в Гомеле. Как пенсионерка, она имела право там не работать, поэтому, по ее словам, она лишь убирала помещения во время дежурств. Но, по её словам, за решёткой возраст не учитывается, а отношения с другими осужденными у нее не сложились. Женщина рассказывает, что самой большой проблемой в колонии для неё были именно те, кто отбывал срок вместе с ней: некоторые заключённые писали на неё лживые рапорты за якобы совершенные ей нарушения. В результате Дербыш практически лишили свиданий с семьёй. За годы пребывания в колонии ей разрешили встретиться с родными всего два раза.
"В тюрьме друзей не бывает, всё равно тебя предадут, — жестко говорит Дербыш. — Многие "жёлтые" (политзаключённые, те, кто состоит на профилактическом учёте и носит жёлтую бирку — ред.) в колонии "переобулись" и могли предать своих "жёлтых", доносили на них".
Пенсионерка утверждает, что её соотрядницы трижды обливали кипятком, якобы случайно. Она убеждена, что это делалось намеренно, по приказу администрации. На ответить своим обидчицам она не могла: за это её бы сразу отправили в колонию строгого режима, с гораздо более жесткими условиями содержания.
Галина также вспоминает, что у неё в колонии постоянно воровали еду — потому что женщины в ее отряде всегда жили впроголодь. Она научилась прятать еду, но даже это не всегда помогало. Как праздник она вспоминает то, что родственники иногда передавали ей пряники, из которых она делала "пирог": ломала пряники на кусочки, выкладывала её слоями, поливала сгущенкой и ела ложкой.
Дербыш говорит, что для того, чтобы защитить себя, она научилась троллить как персонал, так и других заключенных. А еще однажды она пригрозила заключённым, которые к ней "цеплялись", что, когда она освободится, она встретится со писательницей Светланой Алексиевич, лауреатом Нобелевской премии, и расскажет ей о них, назовёт их имена. А Алексиевич потом напишет книгу, которую прочтут дети и внуки этих заключенных, и им будет стыдно за своих родных.
Однако, добавляет Дербыш, к сожалению ее угрозу многие не восприняли всерьез: не все осужденные знали, кто такая Алексиевич.
Уже находясь за решеткой Дербыш пыталась отказаться от белорусского гражданства. Галина говорит, что получила польское гражданство много лет назад — благодаря своим польским корням, а также тому, что в Польше живут её родственники.
По ее словам, до задержания она не планировала уезжать в Польшу или куда-либо еще за границу, считая, что "где родилась, там и пригодилась". Но арест и приговор изменили ее позицию. Всего женщина подала три заявления и ходатайства в суд об отказе от белорусского гражданства. По её словам, для нее это было делом принципа: так она пыталась показать, что не хочет жить в стране, "где людей ни в чём не обвиняют и сажают в тюрьму".
"Зачем мне гражданство страны, которая не уважает своих граждан, а топит их?" — спрашивает Дербыш.
Но довести процедуру отказа от гражданства Беларуси до конца ей так и не удалось.
"Думала, что меня везут на расстрел"
Вечером 10 сентября 2025 года Галину вместе со всеми вещами вызвали в колонии на досмотр и сообщили, что её переводят в другой блок. На глаза Галине надели медицинскую маску, заковали ей руки в наручники и куда-то увезли, не дав никаких объяснений. Она рассказывает, что ее привезли в какое-то здание и заставили подписать какие-то бумаги.
"Я прочитала: "Следственный изолятор КГБ". И всё у меня сразу рухнуло. Я подумала, вот, это моё последнее пристанище. Думала, меня везут на расстрел, и что здесь меня уничтожат, но может быть, не сразу, а постепенно, пытая", — вспоминает она тот вечер.
В СИЗО КГБ Дербыш поместили в камеру, стены и пол которой были покрыты линолеумом.
"В этой камере, должно быть, людей и пытают. Они бросили туда матрас мне, как собаке. Там даже окна не было, ничего", — говорит Галина.
На следующий день Дербыш повезли её в другое место, где стояли несколько автобусов. Галина села в автобус у окна, перед средней дверью, и рядом с ней сел известный белорусский оппозиционер Николай Статкевич: они были знакомы раньше, потому что он приезжал к Дербыш в гости, а она кормила его блинами. Галина рассказывает, что они узнали друг друга и даже обнялись.
Она говорит, что Статкевич первым догадался о том, что их везут на границу — по табличкам с названиями населённых пунктов, которые они проезжали. И в этот момент он сказал ей, что не уедет из Беларуси.
"Я ему говорю: "Так тебя будут пытать!" А он говорит: "Ну и что? Я не поеду! Зачем мне уезжать из Беларуси? Я буду бунтовать! Ничего не изменится. Я не поеду за границу. На каком основании я туда поеду?"
"Я уговаривала его ехать с нами. Но он сказал: "Нет, я всё равно буду бороться!" — вспоминает Дербыш этот разговор.
Она подчеркивает, что Статкевич в тот день не показался ей здоровым физически:
"Видно, что у него нездоровая отечность, что человек болен. Он всё время сидел, считал пульс и прикрывал грудь футболкой", — рассказывает про него Галина
Далее автобусы действительно поехали к границе с Литвой а Галина всю дорогу тихо разговаривала со Статкевичем, — несмотря на то, что за ними наблюдал сотрудник службы безопасности.
По ее словам, когда автобусы с освобожденными политзаключенными въехали на нейтральную полосу между Беларусью и Литвой, из них вышли сотрудники КГБ.
"Они выскочили. Двери тут же закрылись, и автобус тронулся. И тут Коля выбежал, начал кричать: "Откройте дверь!" — рассказывает Дербыш. — Водитель не хотел дверь открывать. Микола начал стучать в дверь, говорил: "Сейчас я разобью стекло в автобусе!", начал стучать в стекло. А потом водитель открыл дверь и Микола выпрыгнул. И больше мы его не видели. Из автобуса вышел только Микола. Водитель нажал на газ, и мы уехали", — рассказывает Дербыш.
Галина говорит, что ее выдворили в Литву из Беларуси практически без вещей и даже без паспорта: вместо него ей выдали справку о том, кто она такая на листе формата А4, причем она действительна меньше месяца – до 4 октября. Собеседница рассказывает, что у неё также изъяли все документы по ее уголовному делу.
"У меня были при себе: двое чёрных брюк, две чёрные футболки с длинным рукавом, две чёрные футболки с коротким рукавом, чёрная толстовка, резиновые сапоги, чёрные туфли и чёрные сандалии. Дорогой крем, две банки, у меня изъяли в СИЗО КГБ при обыске", — перечисляет Галина вещи, с которыми её вывезли за границу. Она вспоминает, что очень переживала, что целых два дня, начиная с момента, когда ее увезли из колонии, она не могла расчесаться, потому что у неё отобрали расчёску.
"Я до сих пор не могу поверить, что я на свободе. Я до сих пор не могу прийти в себя", — описывает Галина своё состояние через несколько дней после освобождения.
Бывшая политзаключённая честно признается, что находится в растерянности и не знает, как жить дальше.
"Я не думала, что меня просто вышлют из Беларуси. А теперь не знаю, что делать. Наверное пойду просить милостыню. Напишу на табличке: "Политзаключённая из Белоруссии, которую выкинули из страны. Дайте бедной политзаключённой хлеба", — говорит Дербыш. — Не знаю, что делать. Надо как-то жить. Но если я вернусь туда (в Беларусь), меня снова посадят.
